Этнография

Апсуара – это кодекс чести, правила поведения, уважение к старшим, верность традициям, любовь к Родине, сохранение мужского достоинства, соблюдение абхазского этикета, знаменитого абхазского гостеприимства, поддержание семейного очага.

В Абхазии этикет – не просто внешняя форма умения держать себя в обществе, а часть «абхазского аламыс», т.е. «совести народа».
Встретились люди – вдвоем или группами, дома или в гостях, на работе или в пути, в лесу, в горах, знакомые или незнакомые. Их общение начинается с приветствия. Этой доброй традиции абхазы придерживаются строго и неукоснительно. Не поздороваться или не отвечать на приветствие считается верхом невоспитанности, даже оскорблением. Традиционными формами являются: «Доброе утро!» (Шьжьыбзиа!), «Добрый день!» (Мшыбзиа!) или «Добрый вечер!» (Хулыбзиа!). Отвечают словами: «Добро тебе видеть!» (Бзиа убеит!) или «Добро пожаловать!» (Бзаала уаабеит!). Первым приветствует подошедший, мужчина – женщину, старший – младшего, всадник – пешего. При этом тот, кто сидит на коне, должен привстать на стременах, ибо никого нельзя приветствовать в сидячем положении.

Первейшим элементом культа старших является вставание при каждом их появлении. «Даже корова поднимается с места, когда другая подойдет к ней, а как же человеку не почтить человека вставанием», – говорят абхазы. Само слово, обозначающее оказание почтения вставанием, в переносном смысле выражает понятие «уделить внимание», «оказать хороший прием».
Вставание при появлении любого постороннего человека считается признаком уважения к нему. Не встать, когда заходит человек — значит проявить к нему неуважение и даже в известном смысле оскорбить его. Причем встают как хозяева, так и гости при каждом появлении человека, если даже последний был уже здесь и только что вышел.

Одним словом, в присутствии старших надо стоять. Но и стоять можно не по-всякому – только на некотором почтительном расстоянии от старшего, а если на лестнице – то ступенькой-двумя ниже. То же самое с сидением. Сесть лучше не тотчас же после того, как старший попросит это сделать, и не вплотную, не рядом с ним; хорошо, если на отдельной и более низкой скамейке; не допускается сидеть вразвалку, с раскинутыми по сторонам ногами или заложив ногу на ногу.

В абхазском языке есть удивительные формулы вежливого обращения, щадящие самолюбие человека, возвышающие его честь и достоинство. Например,  в беседе пришлось прибегнуть к выражению: «Знаешь ли ты, в чем дело?» (абхазы говорят между собой «ты», обращение на «вы» не принято). И вы, подчеркивая авторитет и познания своего собеседника, тут же скромно добавляете: «Хотя что я могу сказать такого, чего бы ты не знал!». Пришлось попросить человека сделать какое-нибудь незначительное одолжение, и на этот случай имеется соответствующий «оправдательный документ»: «Хотя такое поручение и недостойно тебя». Нельзя прерывать говорящего, особенно если он является старшим, но когда такое все же случается, к вашим услугам необходимый готовый стандарт: «Твою речь золотом я режу (прерываю)».

Гость приносит семь счастий.

Абхазская пословица

Гостеприимство (асасра, асасдкылара), согласно вековым абхазским народным понятиям,– священный закон, обязательный для всех. Человек может обладать всякими добродетелями, но достаточно ему не быть хлебосольным и гостеприимным, чтобы оказаться морально осужденным и в какой-то мере ущербным в своем обществе.

Согласно вековым понятиям народа, гость не может, разумеется, предложить деньги или какую-нибудь иную плату за прием или услуги. Это значило бы серьезно обидеть хозяина. Можно в любое время остановиться у каждого, но лишь в качестве гостя, и ему подадут все, что есть в доме, сделают все возможное, чтобы он хорошо провел время и спокойно отдохнул.

Абхазы чтут обычай приглашения гостей. Если мимо жилища абхаза следуют люди своей дорогой, то он выходит к ним, приветствует их традиционным «Добро пожаловать!» (Бзиалашваабеит!) и просит зайти к нему: «Заверните к нам – будем хозяевами!». Эти же слова, которыми начинается сложный церемониал всякого гостеприимства, произносит он не только вблизи дома, но и в любом месте своего села, встретившись и приветствуя представителей другой общины.

На гостя абхазы «смотрят как на божью благодать», считая его «приносящим семь счастий», вообще самым дорогим существом. И стар, и млад, выходят навстречу. Словами «Добрый день!» (Мшыбзиа!) Гость непременно первым приветствует хозяев. «Добро тебе видеть! Добро пожаловать!» (Бзиаубеит! Бзиала уаабеит») – столь же обязательно отвечает старший, а за ним и другие старшие члены семьи

Для приема гостей в старину строился специальный дом во дворе под названием «асасааирта», то есть «место, куда приходят гости». И теперь гостя принимают в лучшем помещении, специально отведенном для него, сохраняющем свое старое название – асасааирта. Обычно теперь асасааиртой служит зал так называемого «большого дома».

Гостя усаживают на почетном месте, тогда как сами хозяева, в том числе иногда даже глава семьи, садятся не сразу – ведь даже патриарх рода будет стараться присесть не раньше, чем это сделает гость, а члены семьи помоложе, несмотря на уговоры посетителя, продолжают стоять. Это стояние перед гостем, как и вставание при появлении каждого взрослого постороннего человека (ахацгылара), считается признаком глубокого уважения к нему.

Изысканный прием, оказываемый гостю, имеет самые разнообразные проявления. С момента прихода гостя и вплоть до прощальных минут, как бы долго это ни длилось – день, два или больше,– он должен находиться – особенно если речь идет о важном госте из дальних мест (асасдахь) – в центре внимания всей семьи. Нередко приглашают почетных соседей, чтобы посидели с гостем и развлекали его приятными беседами, оказывая ему почести. Женщины и молодежь готовят в кухне угощение, приём если в честь гостя режут кур, козла, барана и пр., то должно быть сделано незаметным для него образом, чтобы он, действуя в свою очередь согласно обычаю, не стал бы уговаривать их не утруждать себя.

Одна из главных обязанностей хозяина, принявшего гостя,– это защита его жизни, чести и имущества от посягательств со стороны кого бы то ни было, иногда даже с риском для собственной жизни. Если даже гость, злоупотребляя своими  «неограниченными правами», позволяет себе лишнее в некоторых своих словах и действиях, хозяева должны относиться ко всему этому с максимальной снисходительностью и терпеливостью. Не принято расспрашивать гостя, откуда и куда он держит путь, каковы цели его путешествия. Такой «допрос» считается неуместным и неделикатным любопытством.

Главнейшим элементом ритуала гостеприимства являются все-таки угощение, хлеб-соль (ачеиджика). Каждая семья старается приберечь хоть что-нибудь для неожиданных гостей. Так, рачительные хозяйки припрятывают, например, пшеничную муку, сыр, сладости, фрукты, водку в бутылках, зашитых подчас в самодельные сетчатые сумочки, а во дворе гуляют куры ревниво оберегаемые от родных детишек, которые, может быть, давно уже не имели мяса в своем рационе. От хозяйки не должен отставать и хозяин в сбережении «доли гостя» ( асасиху). На нем лежит обязанность подать Гостю главное блюдо абхазского стола – мясо и вино. Если вина мало, то в обычные дни его не пьют, если его нет и вовсе, то покупают или занимают у соседа. Козленка или другую скотину также редко режут для себя – сберегают для гостей, а если их нет в хозяйстве, в спешном порядке приобретают где-нибудь на стороне и режут так, чтобы гостям это было незаметно. Самое лучшее и престижное для обеих сторон, что может сделать абхаз по случаю прибытия к нему важного гостя,– это зарезать ему быка.

Застолье у абхазов начинается и кончается обрядом омовения рук, которое является одним из традиционных элементов церемониала гостеприимства. Казалось бы, что может быть проще, но это не совсем так, в чем убеждает нас следующее краткое описание.

Кто-нибудь из молодых членов семьи, обычно, дочь или невестка хозяина, берет в одну руку кувшин с водой, а в другой – держит мыло, чистое полотенце перекинуто через плечо (его подает иногда другая девочка), и подходит к гостю. Все встают. Между почетным посетителем и старшим в доме происходит сцена, во время которой они приглашают друг друга совершить омовение первым. «Помой руки, да приму на себя твои беды!» – просит хозяин, на что другой отвечает: «Как можно раньше тебя, ты – хозяин!» Подобные взаимные излияния повторяются неоднократно, и, наконец, хозяин (или другой старейший местный житель), уступая обычаю, начинает омовение. При этом он стоит, если не очень стар, в знак ответного уважения к вставшему гостю, несмотря на то, что последний не упустит своей обязанности и вежливо пригласит его совершить указанную процедуру сидя.

Немаловажное значение придается также и тому, кто какое место по праву должен занимать за столом и кто с кем рядом может быть посажен. Сын не должен сидеть рядом с отцом, зять – с тестем, племянник – с дядей по линии матери и т. д. Старейший из хозяев занимает самое почетное место в «головной» части стола, то есть место, наиболее удаленное от входа в помещение, справа и слева от него – гости, старшие соседи, размещенные по старшинству, а в «хвостовой» части, то есть ближе к двери, располагаются остальные.

В былые времена женщины-хозяйки, за исключением представительниц «высшего» сословия, не садились с мужчинами за стол, они ели позже, где-нибудь в незаметном уголке или в другом помещении, довольствуясь остатками трапезы. Но сейчас это положение меняется. Женщины вовсе не совсем изолированы от общения с гостями. Если вы поднимете тост за какую-нибудь из присутствующих девиц или женщин, она обязательно пьет в благодарность, а вы должны взять со стола кусочек мяса, сыра или чего-нибудь еще и подать ей.

Жизнь и достоинство гостя защищаются и оберегаются хозяином и всей его родственной группой. Оскорбление гостя равносильно оскорблению его самого, причем по отношению к гостю все жители данного поселка тоже считаются как бы хозяевами.

Если говорить о старинной традиции, человек мог жить в гостях сколько ему угодно и даже, как рассказывают, не права уехать до тех пор, пока хозяин не преподнесет ему публично подобающих подарков – оружие, лошадь и пр., а также все, что ему понравится в доме.

Когда гость покидает гостеприимный дом, все выходят с ним во двор. Ни один абхаз не покинет пределы гостеприимного двора, не сказав напоследок «Абзиаразы», то есть «Всего хорошего» или «До следующей благополучной встречи». В прошлом хозяин провожал гостя до границ общины и даже далее. Могло, однако, быть и так, что гость был принят неважно, зато провожали его самым усердным образом, о чем говорится в меткой пословице: ”Плохой хозяин далеко провожает”.

Сбор винограда считается исключительно мужским делом. Виноград собирают в конусообразную плетенку, которую сборщик спускает на длинной веревке. Ее подхватывают и пересыпают содержимое в специальные корзины для переноса винограда. Собранный урожай доставляется в специальную постройку, в которой хранится весь винодельческий инвентарь: дубовые бочки, остродонные кувшины, зарытые в землю, различные кувшины для переноски вина, воронки, черпаки и пр.

Виноград давят в специальной давильне – горизонтально лежащем на колодах выдолбленном стволе липы или в чане – огромном сосуде в форме бокала из дубовых клепок, стянутых обручами. В прошлом виноград давили ногами. В настоящее время используются механические станки.

Если это черный виноград, то на второй день мезгу размешивают лопатообразной месилкой, а на третий день вино вычерпывают и разливают в емкости. Белый виноград в давильне держат несколько дольше, чтобы придать вину янтарный цвет и терпкий вкус.

Вино хранится в бочках или кувшинах. Некоторые виноделы опускают в кувшин вишневую или черешневую кору, обладающую дубильными веществами. Во избежание скисания вина к нему добавляют хорошее разогретое вино из расчета 1:10.
В прошлом после окончания всех операций по изготовлению вина, абхазы выбрасывали выжимку, т.к. им не были известны крепкие алкогольные напитки. Только в XIX века, научившись винокурению от русских переселенцев, ее стали использовать для перегонки. Однако водка у абхазов является второстепенным алкогольным напитком, отдавая первое место вину.

Охота занимала значительное место в духовной культуре и в религиозной мифологии. У абхазов существовал специальный «лесной язык». Назначение его объясняют так: звери, мясо которых съедобно, могут понимать человеческую речь, поэтому во время охоты охотники переставали говорить на обычном абхазском языке и использовали «лесной язык», в котором звери, предметы и некоторые действия назывались словами, употребляемыми лишь во время охоты. Считалось, что тот, кто владеет «лесным языком» обретает власть нал лесными обитателями. Лесной язык имел целью не дать зверям возможности узнать о присутствии и намерениях охотников, ввести в заблуждение и притупить их чуткую бдительность.

Готовясь к охоте, группа охотников, обычно двое, иногда более, за семь-десять дней до отправления в путь договаривались о месте предстоящей охоты и назначали место сбора. В течение этого времени шла подготовительная работа. Приводили в порядок одежду, обычно серых тонов, чтобы резко не выделяться на фоне окружающей среды; удобную обувь – чувяки из бычьей или буйволиной шкуры, шерстяные носки, ноговицы, широкополый войлочный головной убор. Брали с собой скатанную бурку или козью шкуру с шерстью. Перед промыслом охотник не должен был умываться и бриться, а также старался не попадаться на глаза женской половине семьи.

На охоту отправлялись с воскресенья на понедельник, с понедельника на вторник или со среды на четверг, уходили тайно, незаметно от домашних и соседей, глубокой ночью или рано утром. Предводителем группы всегда был старший по возрасту. Находясь в горах, охотники не допускали между собой споров, обмана, они должны были находиться в полном согласии.
Обнаруживший объект охоты, указывал на него кивком головы снизу вверх. Пальцем запрещено показывать дичь. Также на дичь старались пристально не смотреть – считалось, что звери чувствуют взгляд человека. Строжайше запрещалось убивать зверей белой масти, т.к. считалось, что они принадлежат богу охоты.

При групповой охоте действует обычай, называемый «кто первым выпустит кровь», суть которого заключается в том, что трофей принадлежит тому, кто первый ранил, даже если рана незначительна или это всего лишь царапина.. Ему принадлежит голова с рогами и плечом, а также шкура. Остальное мясо делится между другими участниками поровну.

Абхазская поговорка гласит: «Нет мужчины, не родившегося от женщины». В традиционном абхазском обществе честь и слава женщины тщательно оберегались. Высоко почитались честь матери, сестры, дочери. Жена – помощница мужа во всех делах, хранительница домашнего очага – такое положение занимала хозяйка дома в традиционной абхазской семье.

К. Д. Мачавариани, просветитель, известный краевед и писатель, следующим образом формулирует идеальные черты женщины-абхазки: «Она пленяет всякого своей красотой, манерами и грациозной ловкостью, умеет обшивать мужа и детей, готовить разнообразные блюда, она гостеприимна, но при этом скромна и женственна, а в случае нужды мужественна, храбра и неустрашима».

В народе женщина пользуются большим уважением. Оскорбление женщины приравнивается к кровной обиде. Не допускаются неприличные выражения в присутствии женщин. Мстить женщине считается позорным поступком, недостойным мужчины. Даже самые непримиримые враги избегают убийства женщины из рода своих недругов. Позором покрыл бы себя тот, кто, вопреки обычаю, поднял бы руку на женщину, словом или действием оскорбил бы ее честь. «Хорошая собака – и та на женщину не лает», — гласит абхазская поговорка.

Домашнее хозяйство по-прежнему составляет обязанность абхазских женщин. В то же время по сравнению с другими горянками, абхазки пользовались большей свободой. Они не носили чадры, не избегали мужского общества, свободно принимали гостей в отсутствие мужа (но только в присутствии какой-нибудь старой родственницы), им не запрещалась верховая езда, причем они пользовались для этой цели специальным «женским седлом» и соответствующим костюмом.
С выходом замуж женщина не порывала связи с отцовским родом, который, в случае необходимости, может выступить в защиту ее интересов, оказать ей моральную и материальную помощь.

Вместе с тем, со стороны мужа, как сознающего свою силу и превосходство, проявляются элементы своего рода рыцарского снисхождения к слабому полу. Абхазские мужья почти никогда не прибегали к побоям и ругательствам. «Настоящий» мужчина считал это ниже своего достоинства. В случае обиды или грубого обращения жена может потребовать развода, который иногда еще совершается без всяких формальностей возвращением жены в дом ее родных. В то же время самовольный развод без достаточной причины (бездетность, измена и пр.) со стороны мужа не допускается. Бросить жену – значит нанести обиду всему ее роду, и муж должен дать объяснение или взять ее обратно.

Долгожители живут в самых различных странах и частях света, но есть на земле места, где, как говорят ученые, «повышена концентрация долголетних людей». Один из таких всемирно известных регионов — это Кавказ и, в частности, — Абхазия. Поэтому закономерен интерес ученых различных стран именно к абхазскому народу: особенностям его культуры, быта, традициям и обычаям. Так, первое советско-американское геронтологическое исследование на территории бывшего СССР было проведено на территории Гудаутского и Очамчирского районов Абхазии, жители которых давно привлекали внимание ученых своим активным долголетием.

Ученые отмечают интересную особенность: долголетием отличаются именно абхазы, а не все население Абхазии, довольно пестрое по национальному составу. Так, в начале XX века, например, в окрестностях Сухума, кроме единственного абхазского селения, насчитывалось 26 общин переселенцев: шесть русских, десять греческих, два немецких, три эстонских и пять мегрельских. Более того, при сравнении средней продолжительности жизни самих абхазов, заметно выделяется числом долгожителей население Гудаутского и Очамчирского районов, где традиционно проживает больше абхазов, чем людей другой национальности.

Чем это объяснить? Одной из причин ученые считают приспособленность к климату и природным условиям, вырабатываемую многими поколениями. Таким образом, люди, приехавшие на Кавказ из других районов, не приобретают автоматически «кавказское долголетие», а проживут, скорее всего, не намного дольше, чем их соседи по прежнему месту жительства.

Распространено мнение, что долгожительством отличаются жители гор. И хотя в наше время абхазские селения расположены в основном на высоте 300-600 метров над уровнем моря, есть основания считать, что в прошлом большинство абхазов жили на высокогорье. Так, если обратиться к абхазскому фольклору, этому дописьменному «учебнику» истории, мы увидим, что там практически отсутствует упоминание о море, например, нет сказок о русалках. К тому же в традиционной пище абхазов не используется рыба. Почти все абхазские селения находятся довольно далеко от моря, километрах в пяти. Чистый разреженный воздух высокогорья, вероятно, способствует долголетию. Уже в наши дни, проводя сравнительное исследование здоровья долгожителей Абхазии и Украины, геронтологи обнаружили, что у пожилых и стариков Абхазии значительно лучше работает дыхательная система и намного реже встречаются легочные заболевания.
Вообще, климат и природа Абхазии довольно благоприятны для долгой жизни человека. Теплая зима — средняя температура воздуха около пяти градусов тепла, и нежаркое лето (хотя бывает и -10°, и +40°); много зелени, а значит, много кислорода и мало пыли. На абхазской почве легко приживаются новые растения. В XIX — начале XX века сюда были завезены многие культуры, без которых сегодня немыслима природа Абхазии: цитрусовые, чайный куст, табак, тунговое дерево, хурма, фейхоа, мушмула и другие. Может быть, этим изобилием объясняется то, что в Абхазии не принято собирать грибы и лекарственные травы.

Абхазские горные леса издавна славились огромным количеством диких животных: медведи, волки, лесные кошки, лисицы, куницы, шакалы, зубры. Дичи было так много, что земледельцы не знали, как уберечь посевы от диких козлов, серн и кабанов. Конечно, с тех пор многое изменилось. Но и сегодня в предгорье можно встретить кабана, косулю, лису и даже, если очень «повезет», медведя. Почему стало меньше дикого зверя, это понятно, а вот одну особенность «животного» мира Абхазии ученые объяснить затрудняются: дело в том, что в некоторых обследованных селениях очень мало мух, и даже там, где их вроде не может не быть, — около скотных хлевов и свинарников.

Если массовое долгожительство абхазов нельзя объяснить только благоприятными климатическими и природными условиями, должны быть и другие причины. Например, одной из таких причин называют традиционные для абхазов поздние браки и, соответственно, позднее рождение детей. Известны многочисленные рассказы о случаях рождения детей от 80 — 90-летних старцев и о 50-60-летних матерях младенцев. Исследования ученых показали, что абхазские мужчины действительно редко вступали в брак до 30 лет. Например, долгожители селения Джгерда решались расстаться с вольной жизнью холостяка только к 35-38 годам. Невесты были, конечно, моложе, но и про них трудно было сказать «выскочила замуж» в 24-29 лет (а это средний возраст женщин, вступающих в брак), согласитесь, человек уже способен зрело оценивать свои поступки.

Должно быть, и семьи такие были крепкие, надежные, а дети — желанные. Кстати, замечено, что детей в семьях долгожителей, а также в семьях их родителей, значительно больше, чем в «обычных» семьях –– 6-7. Причем, что интересно, долгожители-мужчины обычно рождались поздними, но не последними детьми в семье. Например, там, где в семье 9-10 детей, долгожителем становился шестой или седьмой ребенок-мальчик. В семье же с четырьмя-пятью детьми долголетием отличался мальчик, рожденный вторым-третьим (только один из обследованных долгожителей оказался первенцем, кстати, в этой семье было всего двое детей). Что же касается девочек, то долгожительницами становились обычно первые-вторые дети, иногда — третьи и ни разу более поздние дети-девочки.

Наибольшее количество свадеб приходилось на осень, когда крестьяне заканчивали полевые работы. Свадебным днем традиционно считалась и считается суббота. После захода солнца из дома жениха, где уже шла оживленная подготовка к свадебному пиру, бесшумно выезжала со двора свита для привода невесты. Если брак заключался открыто и не вызывал никаких беспокойств, то жених не сопровождал свиту.

Современная абхазская свадьба играется днем, чаще во второй его половине. Свадебный кортеж насчитывает гораздо меньше людей и едет за невестой только на легковых машинах. В путь отправляются с таким расчетом, чтобы успеть зарегистрировать брак и вернуться с невестой в дом жениха к началу пира.

По сравнению со свадебным пиром в доме жениха, пир в доме семьи невесты скромен не только по размерам, но и по характеру проведения. Несколько стеснительной и печальной должна выглядеть и невеста — «нелегко ведь расставаться с ближайшими людьми и родным домом».

Следует отметить, что специальной свадебной одежды у абхазов не было. Обычно это было длинное до пят и широкое к низу платье с высоким воротником и длинными рукавами, большой шелковый платок на голове, на ногах – изящные сафьяновые чувяки. В настоящее время облик абхазской невесты полностью европеизировался: на ней обычно белый свадебный наряд с фатой.

Наступает время отъезда, однако хозяева всеми мерами заставляют гостей подольше задержаться за столом. На пути следования члены свиты почти непрерывно поют «Песню привода невесты в дом», а те, кто с оружием, стреляют.

Привод невесты является самым радостным и шумным моментом свадебного торжества. Мать жениха три раза обходит вокруг невесты, на лестнице дома обсыпает ее конфетами и серебряными монетами. Порог дома невеста переступает под звон скрещивающихся над ее головой кинжалов. Магический смысл данного обряда — защитить молодоженов от злых духов.

Еще в XIX веке сразу же по прибытии свадебной процессии невесту водворяли не в дом, а в амхара — специальный брачный домик, который для этого случая обязательно возводился на территории усадьбы.

Хозяин вместе со своими односельчанами, встретив гостей, приглашает в дом. Но сначала гости останавливаются у специально приготовленного стола, где ими выставляется напоказ приданое невесты. Раньше оно состояло из предметов первой необходимости, начиная с над очажной цепи и медных котлов и кончая постельными принадлежностями и домашними животными. В наше время приданое дается чаще всего в виде денег.

Потом старший гость демонстративно раздает свадебные подарки, которые делает невеста членам семьи и другим родственникам жениха. В это же время в комнате проводятся смотрины невесты, сопровождающиеся денежными подношениями.

Потом гости садятся за пиршественный стол. Распорядители приглашают всех присутствующих, прежде всего сопроводителей невесты, на омовение рук. Гостей со стороны невесты усаживают на самом почетном месте. Через определенный промежуток времени распорядитель призывает всех сидящих за столом и обслуживающий персонал к вниманию и предоставляет слово хозяину, которому молодые мужчины из обслуживающей группы вручают бокал вина и шампур с сердцем и печенью жертвенного бычка. Тот произносит молитву за здравие новобрачных. Осушив бокал и закусив ломтиком сердца и печени жертвенного животного, он разрезает их на мелкие куски и раздает наиболее почетным гостям.

Обойдя все ряды, чтобы каждый участник торжества смог взглянуть на них, молодые вновь удаляются. На городских свадьбах сразу после «обхода» жениха и невесту вместе с провожатыми приглашают за специально накрытый для них стол. Однако они продолжают стоять за столом, пока тамада не предложит им сесть.

Тамада провозглашает тосты за родителей и других старших членов рода жениха и невесты, за руководителя группы провожатых и других гостей по старшинству. Завершающим является тост за обслуживающий персонал. Каждый очередной тост тамады присутствующими выслушивается стоя. Встают также каждый раз, когда слово предоставляется уважаемому гостю.

Свадебная церемония завершается после отъезда гостей. Но благодарный хозяин не отпустит своих соседей, достойно организовавших торжественное застолье. При помощи близких родственников он закалывает бычка, еще раз накрывает стол и устраивает новую трапезу. Она длится обычно до поздней ночи, порою и до следующего дня.